МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЬІ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ МУЗЫКИ им. ГНЕСИНЫХ

Любовь Давыдовна

Гингольд (Щукина)

«Мне в жизни повезло...»

Из истории музыкального образования в России

Сборник статей и материалов

Москва 2010

Сборник посвящен

Любови Давыдовне Гингольд (Щукиной),

одному из наиболее талантливых педагогов

в истории отечественного

музыкального образования.

В него включены ее воспоминания,

статьи о ней коллег и учеников.

В тексте использованы сведения

и документы из личных и

государственных архивов.

Содержание (№№ страниц – по оригиналу)

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ - Вера Никитина (Медведева)......................................................4

ЛЮБОВЬ ГИНГОЛЬД (ЩУКИНА). Воспоминания и размышления… .........8

СЛОВО КОЛЛЕГАМ И УЧЕНИКАМ

Статьи

Е.М. Царёва. Музыкальная литература: предмет, педагог, учебник .........................40

Т.Ю. Масловская. Заметки о прошлом .........................................................................42

Т.В. Карнаух. Сердце остается. неизменным ...............................................................46

И.М. Ромащук (Василенкова). Богом данный талант...................................................53

Н.И.Викторова. Среди истинных Учителей .................................................................57

Л.А. Богуславская. Наша благодарность безмерна .....................................................59

А.М. Меркулов. Остановившиеся мгновения прекрасного……………………........61

В.Н. Никитина (Медведева). Уроки профессии ..........................................................64

Н.В. Подшивайленко. Расширяя горизонты ................................................................71

Н.П. Волошина. Мечтая о прошлом, вспоминая будущее .........................................73

С.В. Лукерченко (Мурашова).О музыкальной педагогике Л.Д. Гингольд...............75

Р.М. Мартиросян. Тайна священной «чаши Грааля» .................................................79

М.В. Цуканова (Козак). На пути к сокровенному .......................................................81

Письма в Америку

М.Л. Бялая. Вы вошли в жизнь каждого из нас...........................................................87

Т.В. Босова. Мы любим Вас, как прежде! ...................................................................90

Т.С. Зубова. Любовь ......................................................................................................92

Б.Г Дубровский. Признание учителю ..........................................................................93

О.Ю. Жегина (Каменская). Бесценный клад воспоминаний .....................................96

В несколько строк

Л.И. Огиевич...................................................................................................................99

Р.К. Ширинян…………………………………………………………………….......100

К.М. Бромлей …………………………………………………………………...........101

Г.Г. Петровичева……………………………………………………………...............102

Л.В. Довженко................................................................................................................103

И.А. Дольникова ...........................................................................................................104

Н.И. Михайлова (Василенко)…………………………………………………….......105

А.А. Абатурова ..............................................................................................................106

Е.В. Майорова (Кирияка)..............................................................................................107

В.Е. Жубер (Трифонова) ..............................................................................................108

И.Е. Домогацкая (Бершадская).....................................................................................109

А.А. Шелыгин ...............................................................................................................110

Поэтические посвящения

И.Д. Мусатова. Любови Давыдовне Гингольд (GINGOLD) Акростих ....................111

А.Н. Павлов. Л.Д.Г. Сонет ............................................................................................112

М.Л. Петрова. По мотивам хайку и танка ..................................................................113

Музыкальное приношение: А.Н. Павлов. Liubov Davydovna Gingold..................114

СТРАНИЦЫ ФОТОАРХИВОВ: Педагоги-ипполитовцы: 1970-е годы ...............120

Выпускники училища: 1967-1981годы ........................................................................194

Сведения о выпускниках-теоретиках (1973) ...............................................................207

SUMMARY. Перевод Алексея Картавых ....................................................................214

Приводим отдельные очерки и выдержки

Богом данный талант

Количество цветов превосходит возможности вазы. Кто-то приносит огромное ведро, и оно наполняется алыми розами. Память сохранила эту живую картинку далекого уже прошлого, хотя, не ручаюсь, что были одни розы. Но что это был день рождения всеми нами обожаемой Любови Давыдовны Гингольд - помню точно.

Странно: воспоминания диктуют необходимость обращаться к прошедшему времени, а память переносит в 1960-е как в реальное настоящее. Наверное, поэтому в этих моих записях – фрагментах из былого – будут постоянные модуляции «тогда - сейчас».

С самого первого занятия в Музыкальном училище имени М.М. Ипполитова-Иванова, куда я поступила в 1966 году, именно Л.Д. Гингольд подняла планку необходимого уровня знаний на такую высоту, что мы сразу почувствовали себя не просто учащимися среднего специального учебного заведения, но настоящими студентами.

Каждая лекция Л.Д. Гингольд была масштабна, объемна, включала в себя факты истории, образы живописи, скульптуры, литературы. Музыка существовала всегда в единстве с другими видами искусств и со всем тем, что определяет атмосферу, характер эпохи. При этом Любовь Давыдовна таким образом раскрывала перед нами панораму культуры, что становилось ясно: любое подлинное произведение искусства хранит память прошлого, имеет посылы в будущее, то есть «пропитано» все-временными импульсами.

Лекции Л.Д. Гингольд - особые: в них научная четкость всегда соединима с той увлекательностью повествования, которая позволяет сразу воспринять, запомнить, осознать раскрываемую тему как неповторимую. Оживает прошлое, становится настоящим, в котором поэты читают свои стихи, художники ведут спор о подлинности и правде в искусстве, а композиторы передают непередаваемое в звуках.

Как научить слушать и слышать музыку? Может быть, надо прежде всего любить музыку, любить искусство, как любит его Л.Д. Гингольд?

И слово ее о музыке всегда было наполнено звуками, и вдохновенный показ музыки во время лекций покорял точностью и глубиной интерпретации…

…Каждое занятие Любови Давыдовны - это блестящий всем нам урок: точно и образно она выражает свои мысли, скрупулезно и тонко анализирует музыкальную ткань, особое внимание, обращая на принципы развития материала. При этом своим собственным примером учит нас идти от общего к частному, от содержания к способам его воплощения, от художественного образа – к средствам музыкального языка. Поразительно, но факт: не было ни одной лекции, ни одного занятия «усредненного», что называется «проходного». Каждая лекция - вдохновенное свидетельствование о прекрасном мире музыки…

Ромащук (Василенкова) Инна Михайловна

Выпускнииа Музыкального училища

им. М.М. Ипполитова-Иванова (1970)

и ГМПИ им. Гнесиных (1975),

доктор искусствоведения, профессор,

проректор по научной работе

ГМПИ им. М.М. Ипполитова-Иванова

__________________________

Уроки профессии

…Что было главным в лекциях по музыкальной литературе? Дух времени и жизнь композиторов, художественные ассоциации (поэтические, живописные, или же архитектурные), сочетание общей идеи и деталей, - все было выражено в таком единстве содержания и артистизма, что само по себе в чем-то оказывалось сродни художественному явлению. Главным было ощущение, что мы попадали в особое пространство, испытывали какие-то другие вибрации... Глубина переживания того, о чем рассказывала Любовь Давыдовна, была чрезвычайно сильна. Этот личностный момент окрашивал все ее лекции. Главным стало открытие того, что музыковедение - не какое-то вспомогательное «приложение» к музыке, а тоже творчество!

В 15 лет у меня не было любимого композитора. «Он должен быть» - сложившийся стереотип заставлял испытывать неловкость, если кто-то спрашивал меня об этом. Но когда мы проходили Баха, оказалось, что нет ничего прекраснее, чем Бах, в интерпретации

Любови Давыдовны ставший посвящением в мир музыки. На лекциях о творчестве Моцарта он завладел мною всецело, как и в последующем – Бетховен, романтики... Состояние вновь возникающей любви озаряло всякий раз, изучали ли мы камерную, симфоническую или оперную музыку. Блестящие лекции были нормой учебного процесса! Мазурки и прелюдии Шопена, «Кармен» Бизе, оперы Верди, Дебюссии импрессионизм... Мы восхищались глазами, лицом, руками нашего педагога. Когда мы изучали оперы или романсы, Любовь Давыдовна очень тихо напевала вокальную партию, аккомпанируя себе на фортепиано, так что было неясно, звучит ли это рояль или оживает какой-то голос партитуры. На рояле она изумительно, по-пианистически тонко играла любой эпизод из фортепианного произведения. Она сама всегда была увлечена лекцией и при этом контролировала ситуацию нашего восприятия. Вдохновляли ли мы ее? Волновалась ли

она? Как готовилась, чтобы достичь ясности и глубины, стройности и легкости преподнесения материала? Объяснить все это можно только даром Музыканта, в котором все органично, и годами целенаправленного труда. Любовь Давыдовна всегда занималась «во весь голос», всегда отдавала кусочек своего сердца, поэтому столь сильной была та энергия, которую она излучала…

…Учиться у Любови Давыдовны оказалось огромной удачей! В этом возрасте важно встретить людей, которые не только покоряют сочетанием интеллигентности и высочайшей самоотдачи, но и открывают нравственную составляющую профессионального опыта.

Никитина (Медведева)

Вера Николаевна – составитель и редактор этого сборника

Выпускница Музыкального училища

им. М.М. Ипполитова-Иванова (1973)

и Московской консерватории (1978),

научный сотрудник

Московской консерватории

________________________________________

Сердце остается неизменным

Никогда не писала воспоминаний, теперь, наверное, пришло время. Хотя, что оно такое – время, если я, уже имея внуков, по-прежнему чувствую себя ученицей Любови Давыдовны…

...Мне открылся И.С. Бах и на всю жизнь стал моим любимым композитором. Сейчас я - верующий человек, регент церковного хора в одном из московских храмов, но не могу не сказать здесь, что впервые взяла в руки Евангелие (у нас дома было старинное, огромного размера, оставшееся от бабушки) под впечатлением урока, посвященного

«Страстям по Матфею», совершенно не зная текста, по наитию, нашла ту самую 26-ю главу... Это невозможно забыть, мы росли в советское время, в полной изоляции от религии. Но - идет урок, звучит музыка, которую иначе как религиозной назвать нельзя, раскрывает ее перед нами, как книгу за семью печатями, педагог и мы верим, что только так и можно эту музыку воспринимать…

Карнаух Татьяна Владимировна

Выпускница Музыкального училища

им. М.М. Ипполитова-Иванова (1970)

и ГМПИ им. Гнесиных (1975),

доцент ГМПИ им. М.М. Ипполитова-Иванова.

________________________________

…Она [книга Л.Д.] дала возможность, например, в отечественной литературе представить целостный разбор «Страстей по Матфею›› И.С. Баха или же его прелюдии и фуги cis-moll в блестящей интерпретации Л.Д. Гингольд. Сочетание аналитической точности с живым эмоциональным ощущением музыки, ее мысли и красоты неизменно привлекает в творчестве Любови Давыдовны. Эти качества полностью проявились в написанных ею главах учебных пособий…

Екатерина Михайловна Царева

Доктор искусствоведения,

профессор Московской консерватории.

_____________________________

…Музыкальная литература была в училище любимым предметом, а Любовь Давыдовна – любимым педагогом. Лекции ее были отличной школой профессионализма…

…Оглядываясь назад, на собственный тридцатилетний опыт работы, понимаешь, что уроки Любови Давыдовны – их яркость, профессионализм и сам лекционный стиль – стали для меня высочайшим критерием педагогического мастерства.

Подшивайленко Нина Викторовна

Выпускница Музыкального училища

им. М.М. Ипполитова-Иванова (1973)

и ҐМПИ им. Гнесиных (1978),

доцент Московского государственного

университета культуры и искусства (МГУКИ)

___________________________________________

О музыкальной педагогике Л.Д. Гингольд

Первая встреча с Любовью Давыдовной Гингольд, удивительным музыкантом и человеком, для меня незабываема. Именно такой образ и витал в моем юношеском воображении, когда я пыталась себе представить идеал музыковеда. Весь облик ~ взгляд и движения, манера речи, игра на рояле – выдавал в ней в высшей степени одухотворенную натуру и раскрывал личность, способную своим умом, талантом и богатством внутреннего мира оказывать на окружающих облагораживающее воздействие.

Казалось, поразительная свобода владения не только всей историей музыки, но и всей богатейшей историей мировой культуры была ни чем иным, как природным, врожденным качеством нашего замечательного преподавателя. Полное и совершенное управление

вниманием аудитории давалось ей так, словно это не стоило труда. То, что в учебном расписании значилось как урок, на самом деле было уроком воспитания искусством. Лишь позднее, с обретением собственного педагогического опыта, к нам постепенно приходило понимание того, что эту свободную и вдохновенную импровизацию питают безграничная

любовь к музыке, особое, утонченное знание и желание передать свой опыт, накопленный в многолетнем личном общении с музыкой. По-видимому, именно это и сегодня побуждает Любовь Давыдовну к постоянному, непрерывному саморазвитию, к творческому поиску и познанию нового, еще неведомого. Таким образом, обучение

будущих теоретиков и историков музыки отнюдь не сводилось только к передаче знаний и навыков: мощным катализатором этого процесса была атмосфера, «зараженная» любовью к искусству. И, конечно, на юные умы необычайно сильно воздействовал высочайший профессионализм педагога.

Нужно сказать, что содержание предмета, который мы изучали, совершенно не укладывалось в рамки рекомендованных методистами программ. И не только потому, что в плане значилось множество масштабных и сложных произведений, таких как Фантазия f-moll Ф. Шопена или двухтомник «Хорошо темперированного клавира» И. Баха. Курс, который не столько «читался››, сколько со свойственным Л.Д. Гингольд артистизмом преподносился, лишь формально можно было считать училищным курсом музыкальной литературы. То, что происходило на занятиях, скорее следовало бы назвать вовлечением

учащихся в музыкально-исторический контекст с тем, чтобы, оказавшись в нем и разглядев «изнутри», ощутить, понять и распознать его внутреннее устройство. Великолепно разбираясь во всех переплетениях линий в лабиринте истории музыки, Любовь Давыдовна сочла своей задачей развивать способность к подобному

мировидению и у будущих музыковедов.

Естественно, что решение этой непростой задачи оказывалось возможным лишь при очень хорошем знании учащимися музыки, а также литературного, исторического и другого рода материалов. Нужно заметить, что вопрос о том, что нужно выучить, никогда не обсуждался, ибо уже на первых занятиях установилась негласная договоренность:

детальная самостоятельная проработка материала подразумевается сама собой. При такой степени доверия со стороны педагога считалось неэтичным идти на урок без подготовки, без каких-либо самостоятельно сделанных наблюдений или заметок на полях партитуры, без вопросов, затрагивающих существо дела, или выработанных в результате анализа

суждений, позволяющих проводить аналогии и параллели.

При изучении ряда тем курса зарубежной музыки, таких как ораториальный жанр в музыке Г. Генделя, характеристика оперного творчества В. Моцарта или песен Э. Грига, методика Л.Д. Гингольд давала совершенно фантастические результаты. Мимо нашего внимания не могло пройти то, что в лекциях «монографического» плана использовалась, в сущности, единая структурная модель. Тема курса всегда излагалась посредством развертывания мысли из ядра. Импульс, первотолчок к ее развертыванию задавался в самом начале лекции; за ним всегда шло спиралеобразное приращение к исходному нового, далее – захват глубинных слоев и, наконец, полное погружение. Затем

следовали конкретные анализы, в заключение - обобщения, выводы.

Вместе с тем существовали и лекции, и семинарские занятия, построенные совершенно по иному плану. В этих случаях сначала освещался широкий спектр тенденций, господствующих в литературе, живописи, архитектуре, театральном искусстве, и лишь потом пролагался путь к музыке.

Педагогический метод, используемый Л.Д. Гингольд в занятиях с теоретиками, был во многом ориентирован на развитие навыков самостоятельной работы и нахождения учащимися собственных путей для проникновения в творчество художника. Любови Давыдовне было важно предложить свою трактовку, к примеру, трактовку

драматургического решения в Балладе №1 Шопена, и художественно убедительно ее обосновать. Однако не менее важным оказывалось и ее стремление активизировать восприятие музыки. Так, в некоторых случаях можно было ожидать согласия педагога с совершенно новой, порой даже парадоксальной версией драматургической формы,

выдвинутой учащимся. Однако для этого было необходимо, чтобы версия не вступала в противоречие с самой музыкой и авторскими комментариями к ней, а в вокальных и программных произведениях согласовывалась с содержанием литературного текста

и его поэтикой.

Формировать умение самостоятельно избирать угол зрения на то или иное музыкальное явление, выделяя главное и соподчиняя ему побочные элементы, а далее выстраивать систему аргументации собственного видения в опоре на факты, вновь и вновь прибегая

к вслушиванию и осмысливанию музыки, - таковы, на наш взгляд, основополагающие принципы музыкальной педагогики Л.Д. Гингольд. При этом следует также отметить, что ею самой демонстрировалось поистине виртуозное владение всем арсеналом подобных умений. Чрезвычайно интересным, к примеру, было семинарское занятие по теме «Песни И. Брамса». Семинар начался с того, что Л.Д. Гингольд по памяти продекламировала, а затем и прокомментировала поэтические строки из песни И. Брамса «Feldeinsamkeit» («Одиночество в полях», слова Г. Алмерса), отображающие характерное для романтического мироощущения состояние полного единения с природой, растворения в ее стихии:

Лежу в траве

Высокой и густой …

А далее учащимся было предложено следовать по пути, обозначенному педагогом, и выявить в песенном творчестве Брамса другие, столь же характерные для мироощущения романтиков, типы психологических состояний и способы их музыкального воплощения.

Вспоминается, что Л.Д. Гингольд приветствовала попытки учеников обозначить или попытаться предпринять нетривиальные подходы к изучению тех или иных явлений: заострить внимание на проблемных ситуациях, а порой и сосредоточиться на тех из них, которые заведомо не имеют решения. Смелость, проявляемая учащимися в этом отношении, поощрялась: ведь педагог и сам, нередко намеренно, прибегал в своей практике к ситуациям «озадачивания». Порой требовалось затратить значительное время и приложить существенные усилия для того, чтобы, внимательно изучив музыку и литературу о ней, найти убедительный ответ на каверзный вопрос. К примеру, один

из таких вопросов возник на семинарском занятии в связи с выявлением стилевых особенностей в поздних сочинениях В. Моцарта. Речь шла о стилевом единстве Реквиема, произведения, отдельные фрагменты которого были досочинены Ф. Зюсмайером, учеником В. Моцарта.

Талантливая, способная излучать добро и свет личность при каждом своем соприкосновения с людьми воздействует на них – они изменяются, становясь душевно богаче, раскрываясь навстречу другому, другим, преображаясь нравственно и духовно. Любовь Давыдовна Гингольд обладает этими редчайшими качествами - стремлением

нести свет и творить добро. Именно потому моменты общения с ней живут в памяти, а слова, ею сказанные, продолжают волновать сердца учеников на протяжении десятилетий.

Лукерченко (Мурашова)

Светлана Васильевна

Выпускница Музыкального училища

им. М.М. Ипполитова-Иванова (1977)

и Московской консерватории (1983),

доцент ГМПИ

им. М.М. Ипполитова-Иванова.

_____________________________

…Особенно запомнились романтики - Ф. Шопен, Р. Шуман, Г. Берлиоз и, конечно же, Р. Вагнер с его эстетикой позднего романтизма, шопенгауэровской философией, рыцарскими героями, мистическими сюжетами и тайной священной «чаши Грааля».

За короткий срок Любовь Давыдовна сумела привить нам профессиональные знания, тонкий музыкальный вкус, научила нас разбираться в особенностях различных музыкальных школ и художественных течений, слушать и слышать музыку.

Вспоминается также ее одухотворенный облик - артистизм, глубокий теплый взгляд, внутренняя культура и сдержанность, создающая ту необходимую дистанцию, которая и должна быть между Мастером и учеником…

Мартиросян Рузанна Максимовна

Выпускница Музыкального училища

им. М.М. Ипполитова-Иванова (1977) и ГИТИСа (1982),

кандидат искусствоведения,

доцент Международного университета в Москве (МУМ).

____________________________

На пути к сокровенному

Для нас, начинающих музыкантов, жаждущих научиться своему будущему делу по-настоящему, образцами профессионализма и воплощением московской интеллигентности служили многие наши педагоги _ музыканты с большой буквы. Это А.Н. Мясоедов, Ц.Б. Слуцкая, Л.Д. Гингольд, О.Б. Степанов, Л.В. Бобровская и плеяда других талантливых людей, преподававших в училище им. М.М. Ипполитова-Иванова в 1970-е годы. Цвет музыковедения, глубокие и серьезные профессионалы. Мы счастливы были заниматься

в этом училище, официально не стоящем в первом ряду аналогичных заведений, но, по сути, имеющем свои неповторимые традиции и вырастившем многих достойных воспитанников.

Любовь Давыдовна Гингольд среди своих коллег занимала не просто равное, но особое положение. Эталонное сочетание ума, артистизма, изысканной женской красоты, блестящего пианизма - своего рода аристократизм в музыковедении - вот качество,

абсолютно характеризующее Любовь Давыдовну и в столь органичном сочетании не встретившееся более ни у кого из других талантливых и любимых преподавателей.

Изначально предложенный учащимся первого курса учебный план был, без сомнения, авторским. Он начинался «со времени оно», с каких-то древнегреческих истоков, отсылал к почтенным музыковедческим трудам Р.И. Грубера, Т.Н. Ливановой и др. и сразу задавал вовсе не «музлитературный» уровень, но ориентирован на историю музыки, на приближение к культуре разных эпох и стилей. Сама Любовь Давыдовна всегда была настолько убедительна, что на наших глазах как бы происходили метаморфозы воплощений: античных богинь, философов, поэтов. Ее чтение стихов Сафо, Катулла

было вдохновенным, завораживало и стало ключом к открытию для меня поэзии:

Будем жить и любить, моя подруга!

Воркотню стариков ожесточенных

Будем в ломаный грош с тобою ставить!

В небе солнце зайдет и снова вспыхнет,

А для нас, лишь светоч погаснет жизни краткой,

Ждет одной беспробудной ночи темень.

Так целуй же меня раз сто и двести,

Больше, тысячу раз и сотню снова.

Много сотен и тысяч насчитаем,

Все смешаем потом и счет забудем,

Чтоб завистников нам не мучить злобных,

Подглядевших так много поцелуев.

Кай Валерий Катулл. Перевод А.И. Пиотровского.

Все новые и впечатляющие импульсы для нашего развития мы получали на каждом следующем занятии. И вдохновленные отправлялись в Музей (так, по-Цветаевски, мы называли ГМИИ им. А.С. Пушкина), где слушали лекции по истории искусств, впитывали и «наращивали›› наши «культурные слои», совершенствуя возможности нашего восприятия. Мы «прорывались» на концерты в консерваторию и Дом композиторов, «добывали» ноты и пластинки, собирали фонотеки. Возникшая в этом творческом общении и совместных занятиях дружба оказалась кульминацией этой высоко

поставленной «учебной» задачи. Эта дружба продолжается уже более 30 лет. Наш дорогой И.Б. Постников, куратор и педагог гармонии (ныне покойный) - тоже немало послужил созданию нашего «ипполитовского братства».

Но первые шаги – это только «детство» музлитературы, введение в нее. Так готовилась почва, на которой впоследствии стало формироваться глубокое и серьезное знание. Мастерство педагога состояло в том, чтобы вводная часть максимально нацеливала совсем

неопытных ребят на восприятие важнейших монографических тем.

Ориентируя нас на высоты стилей, на неповторимость каждой композиторской души-судьбы, Любовь Давыдовна перевоплощалась, настраивалась на психологический облик каждого композитора, олицетворяла собою каждого из них, со-переживала им. Она убеждала нас глубиной, силой чувств и достоверностью фактов. Все было точно соотнесено: эмоция – интеллект– звуковоплощение. Резюмирующим высказыванием всегда было замечательное исполнение на рояле. Ее собственное «я›› при этом отодвигалось на какой-то далекий план, словно это не ей удалось создать в нашем сознании «мистические» картины и воплотить художественные образы далекого времени.

Несомненно, Любовь Давыдовна – блестящий методист. Употребим эту сухую дефиницию, поскольку не только художественно-эмоциональные впечатления являются критерием оценки ее педагогического труда. «Дух» и «буква» в нем безупречно сочетались на всех уровнях. В ее методике равномерно был разработан весь курс

целиком. Календарные, тематические и поурочные планы были продуманы в мельчайших деталях. В них не было любимых и нелюбимых тем и произведений, нарочито «усеченных» одних жанров в ущерб другим. По крайней мере, для нас до сей поры это осталось загадкой ее педагогического Мастерства.

Весь артистизм Любови Давыдовны был «рассчитан», вернее сказать, художественно отточен, совершенен. Не было уроков более ярких, сильных или менее удавшихся. Всё - равновелико по силе выражения и значимости.

Меня всегда поражала ее способность формулировать одну и ту же мысль дважды, но по-разному и в равно-художественной форме, с тем, чтобы мы успели сполна вникнуть и зафиксировать все сказанное. Оратор и педагог-методист, музыковед и пианист – всё

гармонично в этом талантливом человеке.

Как педагог-психолог, она ждала от нас такого же творческого горения и серьезных результатов, стремилась развивать каждого сообразно его наклонностям, словно старинный ювелир, который делает огранку бриллианта не по шаблону, но сохраняя красоту и особенности камня. Разве могли начинающие музыканты соответствовать такому высокому уровню? Во всяком случае, мы проявляли усердие, надеясь приблизиться к высокой планке. Мы благоговели и внимали. Она была строга, взыскательна, но доброжелательна. Она могла быть гневной, но гнев был справедливым

взысканием и заслуженно направленным, при этом она не была ни педантом, ни проповедником морали. И нам становилось страшно от сознания своего несовершенства, но это не было обидно или унизительно, а всегда только побуждало к дальнейшему преодолению трудностей.

Наши занятия нельзя было назвать уроками в привычном смысле слова. Это был какой-то иной «жанр» обучения, своего рода мастерская, в которой ставилась задача формирования художественно образованной личности, - заинтересованно, глубоко и объективно оценивающей любые явления в истории музыки. При этом ее собственное «я›› всегда оставалось «за кадром»; также никогда не подчеркивались и особенности методики преподавания.

Нам был категорически запрещен юношеский и теоретический снобизм: никогда не разрешалось провозглашать превосходство одного композитора по сравнению с «несовершенством» другого. Л.Д. Гингольд не написала трудов по теории стиля, но учениками усвоено ее credo: каждый автор самоценен, прекрасен именно своей неповторимостью, своим вкладом в историю музыки. Тем самым ей удалось в училищном

курсе реализовать не только изучение индивидуально-авторских стилей и стилей отдельных произведений, но и подвести нас к пониманию стилей эпох и творческих направлений.

Любовь Давыдовна - один из тех немногих педагогов, кто на экзамене добивался от нас творческого обобщения и возводил на новую ступень осознания художественных явлений. Результат знаний рождался как счастливый эвристический момент, как новое видение! Не это ли высшее педагогическое достижение?

Хочется сказать и о самом сокровенном. Любовь Давыдовна стала для меня первым духовным наставником. На мое довольно плоское комсомольско-атеистическое сознание упали благие семена. Открытием стало прохождение сложнейшей темы курса «И.С. Бах». Все пронизывала идея служения – Богу, Церкви. Звучание этой темы сопровождал особый, исповедальный, тон. Изучение «Хорошо темперированного клавира», «Высокой Мессы» и особенно «Страстей по Матфею» своей глубиной, силой человеческого сопереживания можно сопоставить не только с богословским уровнем понимания вербального и музыкального текстов, но дерзнем даже сравнить его со служебно-сакральным действом. Подобной, вероятно, была древнехристианская проповедь.

Трагическим апогеем при изучении Страстного цикла прозвучали евангельские восклицания Спасителя на кресте: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27,46). Произнесенные Учителем, они пронзили, врезались в сердце... Такому исповеданию Христа и такому профессиональному служению нам еще предстоит научиться.

Духовный виноградник, который взрастила Любовь Давыдовна, продолжает приносить свои плоды - творческие, человеческие...

Цуканова (Козак)

Марина Вениаминовна

Выпускница Музыкального училища

им. М.М. Ипполитова-Иванова (1977)

и ГМПИ им. Гнесиных (1983),

преподаватель Московского хорового

училища им. А.В. Свешникова

и Академии хорового искусства им. В.С. Попова.

__________________________________________

Вы вошли в жизнь каждого из нас

Когда в 1969 году я пришла учиться на теоретическое отделение училища им. М.М. Ипполитова-Иванова, твердой уверенности, что поступаю правильно, у меня не было. Музыка представлялась той соломинкой, за которую стоило ухватиться, если по окончании 10-го класса не можешь решить для себя, что делать дальше. Сейчас я благодарна провидению: годы учебы оказались счастливой порой в моей жизни.

Сразу появились любимые предметы и любимые педагоги. К одним на занятия шли, к другим – летели, словно на крыльях. Но совершенно по-особенному мы относились к Вам, дорогая Любовь Давыдовна.

Как просто, непринужденно вошли Вы в жизнь каждого из нас и озарили ее своим присутствием! Ваши уроки музыкальной литературы забыть невозможно. На них царила непередаваемая атмосфера высокого искусства. И мы, неопытные и неумелые, вдруг чувствовали себя сопричастными каждому Вашему слову, каждому жесту. Перед нами

распахнулся удивительный мир, в нем жили, любили, творили композиторы, художники и поэты. Ваша речь была образной, артистичной и, я бы даже сказала, аристократической, а творческая палитра – поистине неисчерпаемой!

Первым большим потрясением для меня стали «Страсти по Матфею» И.С. Баха. До этого я никогда не читала Библию, более того, воспитанная комсомолом, считала это делом ненужным. Вы все перевернули в моей душе, и, думаю, не только у меня одной. Так

просто и серьезно о самом главном с нами еще никто не говорил. Бах вдруг открылся такой красотой и силой переживаний, о которых мы и предположить не могли. Это были не просто уроки музыкальной литературы, это были уроки духовности и нравственности.

Потом Вы влюбили меня в музыку Р. Шумана. Я бредила этим композитором, о котором Вы рассказывали так, что окончание лекции воспринималось как жестокая несправедливость. В Ваших словах была какая-то мистическая сила, она манила, увлекала за собой. А потом звучала музыка Р. Шумана и, подготовленные Вами, мы уходили,

погружались в его «миры». На зачете Вы спросили меня, кто мой любимый композитор. И, думаю, не удивились, когда я назвала имя Шумана. Я помню это до сих пор! .

Вы открыли нам импрессионистов. Мы начинали чувствовать воздух, блики света, переменчивость и подвижность музыкальной и живописной фактуры. Совершенно незнакомая прежде страница искусства стала вдруг понятной и притягательной. Благодаря Вам я не пропускала ни одной выставки в Пушкинском музее, собрала альбомыс репродукциями Моне и Мане, Дега и Ренуара.

И еще вспоминаю, как однажды Вы познакомили нас с романом «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова. Мы были у Вас дома, обстановка была непринужденной. Вы читали «в лицах». Мы хохотали до упаду над проделками Бегемота и Коровина. Я даже помню, какую сцену Вы тогда читали! Потом Вы рассказывали нам о романе, об авторе. Так, с Вашей легкой руки в мою жизнь вошел этот удивительный писатель.

Вы научили нас работать с книгами, с нотами. Сколько критических статей мы проштудировали в читальном зале Ленинской библиотеки! С какой радостью покупали («доставали», как тогда говорили) клавиры и партитуры Баха и Моцарта, Бетховена и Верди, потом ходили с ними в оперу и на симфонические концерты.

С первых занятий Вы приучали нас к самостоятельности. Перелистывая тетради с записями Ваших лекций, читаю в них и то, что сама выписывала из книг на данную тему. Как же мы старались найти интересный материал, чтобы удержать планку на заданном Вами уровне!

Как умели слушать Вы, не умел больше никто. Помню, отвечая на экзамене, я всегда ждала Вашего ободряющего кивка головой: сразу пропадали растерянность, скованность, открывалось второе дыхание. И когда Ваши глаза сияли, это была для меня самая большая награда.

Вот уже 35 лет я преподаю в школе музыкальную литературу и фортепиано. Бывало, что после игры моих учеников на концерте или зачете, коллеги по работе говорят мне: «Да, тебе хорошо, ты ведешь музыкальную литературу и можешь образно объяснить ребенку его музыкальные задачи». Когда после урока музыкальной литературы мои дети напевают только что прослушанную музыку, когда я вижу на уроке их внимательные, заинтересованные глаза, поверьте, Любовь Давыдовна, это – Ваша заслуга. Ваши труды не пропали даром. Некоторые мои выпускники уже закончили Московскую консерваторию. В прошлом году моя ученица поступила в колледж им. М.М. Ипполитова-Иванова на теоретическое отделение. Пусть ей повезет так же, как повезло мне.

Спасибо Вам за все, моя любимая учительница! Низкий Вам поклон!

Бялая Марина Леонидовна -

Выпускница Музыкальногол училища

им. М.М. Ипполитова-Иванова (1973),

преподаватель Детской хоровой школы «Весна», №72.

__________________________

…Дорогая Любовь Давыдовна! Хочу пожелать Вам доброго здоровья, светлого, радостного настроения, чтобы Вас всегда окружализаботливые, преданные люди. И чтобы они любили Вас так как любим мы!

Босова Татьяна Валентиновна

Выпускница Музыкального училища

им. Ипполитова-Иванова (1973)

преподаватель ДМШ №28.

____________________________________

Любовь

Любовь Давыдовна, дорогая!

Спасибо Вам за все – за Ваше терпение, такт, любовь и уважение к нам, глупым, иногда не понимавшим, что Вы хотите от нас, но уже тогда осознававшим, что нам очень повезло: Вы – наш Учитель.

Творческий импульс, который был заложен в Вашей личности, Вашей речи и замечательной игре на фортепиано, заставлял о многом размышлять. У нас появлялся азарт, стремление все увидеть, прочитать, поделиться увиденным и прочитанным и услышать: «Молодец!». Это дорогого стоило.

Я очень благодарна, что Вы научили нас слушать музыку. Не забуду, как Вы жестко сказали, когда кто-то позволил себе переброситься словами во время звучания музыки, что нельзя слушать музыку и чистить картошку. Ведь для Вас это не только некое таинство, но и активная работа ума и сердца.

Верьте, искра Вашего Божественного дара, которую Вы зажгли в нас, не погасла. Она в наших делах, нашей работе. Вы для меня всегда были и остаетесь олицетворением настоящего русского интеллигента. Я люблю Вас, Любовь Давыдовна!

Зубова Татьяна Сергеевна

Выпускница Музыкального училища

им. М.М. Ипполитова-Иванова (1973)

и Московской консерватории (1978),

режиссер радио «Голос России».

_____________________________________